«Цей концерт, по суті, нічого не вирішував. Все було вирішено до нього. Хто з артистів в Україні здатний поєднувати масову популярність з гідної якістю матеріалом, психічною адекватністю і конструктивністю громадянської позиції - на це питання останні років вісім-десять виразним могла бути тільки одна відповідь. У скептиків залишався останній аргумент: «Якщо ви такі класні, то спробуйте зібрати аншлаг на НСК" Олімпійський ". Спробували. Зібрали.»
Ще один чудовий звіт про виступ на НСК «Олімпійський» від Ігора Панасова та Open.ua
Коронация флагманов отечественного поп-рока. Крещение самой большой площадкой страны. Безупречно сданный экзамен.
Этот концерт, по существу, ничего не решал. Все было решено до него.
Кто из артистов в Украине способен сочетать массовую популярность с достойным качеством материала, психической адекватностью и конструктивностью гражданской позиции — на этот вопрос последние лет восемь-десять внятным мог быть только один ответ.
У скептиков оставался последний аргумент: «Если вы такие классные, то попробуйте собрать аншлаг на НСК “Олимпийский”».
Попробовали. Собрали.
Впрочем, и на этот счет вопросы могли быть только риторическими. Те, кто знал, что происходило на Майдане 14 декабря 2013 года, вряд ли ожидали увидеть на самой большой арене страны полупустые трибуны.
Тогда в центре Киева «Океан Ельзи» слушала аудитория то ли в три, то ли в четыре НСК. Ход событий показал, что разница между тем бесплатным концертом и вчерашним за деньги в плане ажиотажа несущественна.
Где-то с середины мая в связи с 21 июня была актуальна только одна тема разговора — остались ли еще билеты.
Не испугала даже отмена целого вороха больших концертов по всей стране. Была странная уверенность в том, что сорваться может все что угодно, вплоть до инаугурации президента, но только не концерт на НСК 21.06.
Праздник начинался на дальних подходах к арене. Украинские флаги, вышиванки и веночки заполонили центральные улицы Киева.
На периферии НСК были свои формы активности: самые смелые пели хиты О.Е на караоке-сцене, самые благодарные заполняли надписями массивный баннер — эти пожелания и поздравления потом стали подарком группе.
Свершалось чудо, которое не раз можно было наблюдать на концертах «Океанов» в последние годы: десятки тысяч человек собирались в одном месте не для того, чтобы выступить против кого-то или чего-то, не для выяснения отношений и выброса порции ненависти, а для того чтобы испытать счастье от пребывания вместе.
Что собирает их вместе? Где источник силы притяжения и в чем его секрет? Что такого сделали за двадцать лет ОЕ, что их юбилей становится топ-темой в те дни, когда изрядная часть страны щедро поливается кровью, а по обе стороны от Днепра расползаются потоки беженцев?
Святослав Вакарчук сказал со сцены слова, которые можно расценивать как подсказку: «Я не вважаю, що концерт “Океану Ельзи” — це розвага». Это не завышенная самооценка, не избыток любви к себе и не хвастовство. Это трезвая оценка ситуации.
В стране, которая разрываема центробежными силами, все, что генерирует здоровый центростремительный процесс, не может расцениваться как просто веселье.
Нереально в одной статье объяснить, что на сегодня значит для Украины феномен ОЕ и Вакарчук как неотъемлемая и ключевая составляющая в нем. Это тема для культурологов и больших честных исследований.
Очевидно одно: если группа способна собирать полные залы в любой точке страны, значит, в ней есть какой-то общий знаменатель, ответы на похожие запросы тех, кто здесь живет. Если залы переполнены, значит, в них творится нечто, чего остро не хватает в повседневности. Всем — и Донбассу, и Западной Украине, и тем, кто обосновался между.
Поэтому любой концерт или тур ОЕ можно считать, по сути, соцопросом. В прошлом году во время турне, посвященного альбому «Земля», в нем приняли участие 400 тысяч человек. Вполне репрезентативная выборка.
Сейчас это выглядит как игры разума задним числом, но вот пища для ума: во многих песнях с пластинки «Земля» так или иначе фигурирует война, ее последствия, ее предчувствие, оружие в разных образах. В «Обійми» и «Стріляй» есть слова об этом.
Даже в насквозь лирической зарисовке «Незалежність» фигурируют «танки і гармати». Что касается «Стіни», то это взгляд вдаль не менее ошеломляющий, чем шуровская «Родина».
Там строчки, обращенные даже не к нам нынешним, а к нам будущим. Это к вопросу о пророках в своем Отечестве.
С такими показателями и подошли ОЕ к своему юбилею.
Если говорить о технических деталях, то сразу о главной: такого высокого качества звука при подобном масштабе аудитории и мощности на концертах отечественных артистов я не припомню со времен «Таврийских игр» периода их расцвета, когда в Каховке собиралось по 50 тысяч зрителей. На НСК вчера был вполне мировой уровень подачи, без скидок.
Причем с самой первой песни. И даже больше — горловская Fontaliza на разогреве звучала, не создавая подвального впечатления — грабли, на которых вынужденно топчутся многие артисты, раскачивающие зрителей. Кстати, Fontaliza вполне себе уместно смотрится на большой сцене. Надеюсь, там она и обоснуется со временем.
Вакарчук как-то обмолвился, что на НСК он готов петь до последнего зрителя. По большому счету, он сдержал обещание.
Тридцать с лишним песен, три с половиной часа, и когда дело дошло до неминуемой «Відпусти», это был, наверно, первый в истории ОЕ» случай, когда отпустить мысленно просили зрители Вакарчука, а не наоборот.
Когда на стадионе включили свет, на лицах собравшихся читалась та глубина удовлетворения, которая обычно плавно перетекает в здоровый сон.
Тридцать с лишним песен, и все равно спето далеко не все, чего стоило бы ожидать в выборке лучшего за двадцать лет (как минимум, отсутствовали «Susy» и «Вулиця»).
Публика, заждавшаяся праздника, не стала прятать козыри в рукаве. Запланированный флешмоб с воздушными шарами в фан-зоне разразился сразу за стартовой «Вставай». Синхронно на втором ярусе стадиона прописалось огромное признание в любви к группе, составленное из разноцветных листков в руках зрителей.
Потом будут еще традиционная россыпь телефонных фонариков. Взмоют ввысь украинские флаги, когда Вакарчук сделает небольшое патриотичное вступление к «Стіна». Шары разных размеров будут летать над головами все три с лишним часа.
Шары — тоже не просто веселье, а как напоминание о той земле, которую не зачерпнешь как горсть. О Земле, в общем. Сколько бы своего, проросшего на этой почве, ни было в песнях ОЕ, поется в них о том, что близко и папуасу, и эскимосу.
О любви, например. В широкой выборке, которую Вакарчук выдал на НСК, можно увидеть широту его диапазона, когда он поет об этом.
От страстных, пульсирующих в области ниже пояса шлягеров («Кішка», «Зелені очі») — через легкую эротику («Без бою», «Квітка») — к лирике, которая находится уже за пределами представления о мужском и женском.
Взять, скажем, «Обійми», где в тексте нет ни одного точного указания на то, кому адресованы слова. Может, женщине. Может, ребенку. Может, Богу.
Некоторые приемы, выданные на НСК, были обыграны ими в прошлогоднем туре. Ослепительное по красоте акустическое вступление к «Холодно», которое идеально презентует уровень гитариста Влада Опсеницы.
Доведенные до сумасшедшего градуса обе части песни «Друг» — виртуозный ориентально-карпатский микс.
Остервенелое соло в песне «Стіна» — и снова привет Опсенице, человеку, приход которого в ОЕ не только добавил группе объема звука и вариативности аранжировок, но и задал новый импульс к будущему росту.
Такой искрометной гитары у «Океанов» еще никогда не было. На НСК это было доказано еще и в невероятно плотных соло в песнях «Відчуваю» и «Квітка».
Будущее не за горами, но любой юбилей заставляет поневоле оглядываться назад.
Когда Милоша Елича, Дениса Дудко и Опсеницу на сцене сменили Юрий Хусточка, Дмитрий Шуров и Павел Гудимов, это выглядело как сеанс погружения в музыкальный винтаж.
На Майдане в декабре вышло иначе — там был другой накал настоящего момента.
Здесь, в более расслабленной именинной обстановке, Вакарчук и Денис Глинин со своими старыми друзьями смотрелись как группа из 90-х, примчавшаяся на машине времени в 2010-е.
Есть какая-то высшая правда в том, что сегодня каждый из этих троих творит и реализует себя вне ОЕ.
Так каждый из них заметнее, потому что стоит того, чтобы наблюдать его отдельно.
Что не отменяет прекрасных плодотворных лет, проведенных вместе. Они все еще аукаются им добрым словом: когда играли «Кавачай», стоило Вакарчуку подойти поближе к Шурову, как его будто начало бить невидимым током. Ото була весна, так сказать.
По большому счету, его бьет током все двадцать лет. Напряжение скачет от песни к песни, но никогда, ни на минуту не исчезает.
Его по-детски счастливое лицо, когда стадион — до кома в горле — поет «Не питай».
Его бесконечные прыжки, попытки взобраться на динамики, разбросанные по сцене, его неистощимое интонирование отдельных строчек (всегда разное — от концерта к концерту). Его умение говорить всегда в меру — не много и не мало, не соря словами.
Все это — не способность петь, а способность жить песней.
То неистощимое электричество, которое Вакарчук разбрасывает щедро со сцены, а потом получает в умноженном на тысячи-тысяч раз объеме.
Тот запас сил, который не является ни его, ни нашей собственностью, а лишь тем невидимым двигателем, благодаря которому все вертится — пишутся песни, собираются залы, гремят овации. Так было двадцать лет. Так будет и дальше.
Фото: Дмитро Куницький
